Александр Конторович - Пепельные люди [СИ]

Выслушав дежурную тираду хозяина, Олег высказал в ответ дежурную же фразу о… словом стандартный текст отбарабанил, особо даже и не вникая в его смысл. Он прекрасно знал, что хозяин врёт. И дедок тоже это понимал. Чай, не в первый раз его трясли.

Произнеся положенные слова, он отступил в сторону и присел у стены на корточки. Ребята вошли в дом и прошлись по комнатам. Обычная обстановка, ничего, принципиально нового, тут не появилось.

Выйдя во двор, народ слегка расслабился. Это уже была самая окраина поселка, осталось проверить ещё пяток домов и на этом работа заканчивалась. И вот тут к Олегу подошёл один из парней.

— Командир, хозяин курит?

— Не помню, чтобы я его с сигаретой видел… Женщины тут некурящие, это точно. А что?

— Откуда-то сигаретным дымком несёт.

— Из дома?

— Нет, во дворе запах. Из наших никто не дымит, я посмотрел.

Вдвоём они прошлись по двору. Парень вдруг остановился, повернулся и покрутил головой.

— Отсюда, — указал он рукой на сарай, в котором держали скотину.

— Надо же… — удивился Олег, — не знал, что здесь коровы курящие!

Выгнав скотину во двор, ребята проверили сарай. Пусто. Ничего интересного не нашлось, но сигаретный запашок почувствовали уже многие. После тщательного осмотра, обнаружился и источник запаха. Над самым полом, в стене имелось отверстие, откуда и тянуло запашком. Ощупав края, убедились — металл, в землю уходила труба. Вытяжка из схрона!

Вот как тут не вспомнить добрым словом запрет на курение во время проведения операций? Нюх-то обостряется!

— Вот что, парни, — капитан оглядел своих бойцов, — займите-ка вы потихонечку позиции вокруг дома. Черт их знает, сидельцев этих подземных, может у них и амбразуры для стрельбы тут есть? А мы все, как на сковородке, в этом-то дворике… И хозяина сюда тащите, побеседуем.

Прибывший вскоре дедок держался с княжеским достоинством.

— Вот что, любезный, — сухо поведал ему Олег. — У тебя под домом — схрон. Если его обитатели не выйдут через пять минут, то через десять я его взорву. Если при этом рухнет ещё и дом… Иншалла, как тут у вас говорят? Понял, родной? Время пошло! И баб своих на улицу выводи!

Однако ж, баб вывести не удалось. Слышали ли подземные обитатели разговор Олега с дедом, или просто сами смекнули кой-чего, но из окон грохнули автоматы, и ребята моментально заныкались по укрытиям. Дружно огрызнулось очередями их оружие, и на подоконнике повис худющий парень с зелёной повязкой на лбу. Из ослабевшей руки выпал на землю пистолет.

Выкрикнув что-то нечленораздельное, дед бросился к дому. И почти на пороге рухнул на землю — очередь из автомата прошила его ноги на уровне колен…

— Вот черти неумытые! — сплюнул на землю остаток изжеванной сигареты капитан. — Своего-то за что?

Теперь у сидящих в доме боевиков были ещё и заложники. Совсем атас! Только такого подарка нам и не хватало!

А меня угораздило в тот день быть дежурным офицером. Так что, получив по радио, сообщение о ЧП в районе проведения операции, я понесся с другого конца села со скоростью реактивного снаряда. Капитан Снежков был уже довольно известным человеком и для меня, ещё не очень-то опытного специалиста, было весьма лестно поучаствовать с ним в одном деле. Чего уж тут греха таить, я как-то не находил предлога, чтобы пообщаться с ним накоротке. А тут такой случай!

— И что же они хотят? — Оглядев дом ещё раз, поворачиваюсь к капитану.

— Да чёрт их знает! Ничего пока не говорили и на переговоры никого не звали.

— Ну сидеть-то они здесь вряд ли дальше захотят… Машину могут потребовать…

— Ага… и вертолёт.

— Да ну…

— Бывали, знаешь, случаи… требовали.

— И получали?!

— Угу…

Некоторое время молчу, собираясь с мыслями. Глянув ещё раз на дом, хватаю Олега за рукав.

— Смотри! Из окна тряпкой машут!

— Вижу. Это они на переговоры кого-нибудь зовут. Пойдёшь?

— Пойду. А…

— Если они меня разглядят, разговора не будет. Сам знаешь…

Я знал. Как и многие другие. За голову Снежкова были давно обещаны деньги. По местным меркам, сумма почти фантастическая. Впрочем, по московским — тоже до фига. Как непосредственно киллеру, так и его родне, в случае чего. Устоять перед таким соблазном? Ну-ну…

Отдаю капитану своё оружие. В руку мне суют белую тряпицу, которой я из-за угла и машу. Дождавшись ответного взмаха, выхожу.

В дом меня не пустили, остановили на пороге. Навстречу вышел худощавый боевик. Он был при оружии, через плечо висел автомат.

— Вы хотели переговоров? — спрашиваю у него.

— Да. Пусть сюда пригласят журналистов. Тогда мы отпустим одного человека.

— Я передам ваши требования. Что ещё?

— Машину. Грузовик с кунгом. Мы, вместе с журналистами, туда сядем и уедем. По дороге отпустим заложников. Потом журналистов.

— Это всё?

— Пока да. Если будет ещё что-то, дадим знать. У вас есть на всё два часа. Я понимаю, что журналистов сразу не найти, но вот грузовик вы должны будете подогнать к нам уже через час, не позже. Наш водитель его осмотрит. Так что не вздумайте насовать туда чего-нибудь…

— Понятно. Я могу увидеть заложников?

— Зачем это?

— Может быть, им что-нибудь нужно?

— От вас?!

— У меня приказ. Я должен их увидеть своими глазами.

— Сомневаешься в моих словах?!

— Я тебя не знаю.

— Я тоже. Твое лицо мне незнакомо. Кто вами командует?

— Слон… — автоматически сорвалось с моих губ.

Ох ты, блин! И чёрт меня дернул Олега вспомнить?

Однако же это слово оказало почти магическое воздействие. Боевик отступил в сторону, открывая проход.

— Иди, смотри… Только без глупостей! Сам понимаешь…

Первая комната. У простенка замер боевик с автоматом.

Вторая.

На полу, посередине помещения, сидят четверо женщин. Лица напряжённые, губы у одной закушены. Внимательные глаза ощупывают меня с головы до ног.

— Вам нужно что-нибудь? Вода, медикаменты? Может быть, еда?

После некоторого молчания, одна из них разжимает губы.

— Нет…

Словно ворон каркнул!

— А вам? — обращаюсь к остальным.

Те ничего не говорят, только отрицательно мотают головами.

Так… с этими все ясно…

— У вас есть раненый, хозяин дома. Может быть, что-то нужно ему? Мы готовы отвезти его в больницу, ему наверняка нужна операция.

— Нет, — отвечает мне та же женщина, — он останется с нами. Мы уже перевязали его и все будет хорошо.

— Как хотите, — пожимаю плечами. — Но вы в любой момент можете меня позвать, если вам что-то будет нужно.

Неслышно ступая босыми ногами по полу, мимо нас проходит ещё один боевик. И я замечаю, как буквально загорелись глаза на лице одной из женщин. Она провожает прошедшего взглядом. Или я совсем баран… или…

— Ну что? — спрашивает меня Олег, продолжая гонять во рту незажженную сигарету.

— Сначала не хотели меня пускать в дом…

— Да и хрен бы с ними! Оно тебе надо было?

— … но когда я сказал, кто руководит операцией, боевик молча отошел в сторону.

— Хм! Надо же… уважают!

— Похоже. Так вот, нечисто тут что-то. Деда мне не показали, сказали, что всё с ним в порядке. Женщин видел, их четверо. Сидят во второй комнате.

— Точно четверо?

— Да.

— А при досмотре было трое. Это я совершенно уверенно тебе сказать могу. Сам их всех видел. Ну-ка, опиши их мне.

По возможности максимально точно стараюсь описать приметы каждой. Зрительная память у меня всегда была хорошая, так что, смею надеяться, что сумел это сделать достаточно подробно.

Слон, присев на корточки, что-то чертит на земле. Потом поднимает голову.

— Всё?

— Да.

— А вот та, что с тобой говорила… ты волосы её видел?

— Они все в платках были… стоп! Прядку видел! Из-под платка выбилась. Седая совсем. Странно, а на вид ей лет тридцать, может быть больше, но ненамного.

— Голос хриплый?

— Да. Как будто ворона каркнула.

— Это "Белая Айша". Жуткая баба, она смертниц подготавливает. А хрипит оттого, что в своё время химией надышалась. Была у них тогда мысль химическое оружие сварганить. Вот и соорудили… на свою голову. Только двое их и уцелело, а она себе голосовые связки пожгла. Оттого и хрипит.

— Слушай, там ещё вот чего… — рассказываю ему о замеченном мною взгляде одной из заложниц.

Олег сплёвывает на землю сигарету.

— Это такие же заложницы, как я папа римский! Наверняка в доме будущие смертницы сидят. И какие-то близкие отношения у этой девчонки с прошедшим боевиком есть. Оттого она так на него и смотрит.

— И что теперь?

— Да ничего! С точки зрения командования — это заложники. Пока они не стали по нам стрелять, разумеется. Так что, друг мой ситный, ничего-то для нас с тобою не меняется.

— И что делать будем?

— Журналистов требуют, говоришь?